Поэзия начала XX века изумляет и удивляет своим многоцветьем, многоголосьем. «Будем как солнце!» — восклицает в 1902 году К. Бальмонт, один из лидеров русского символизма. Романтик и максималист, натура в высшей степени впечатлительная, артистичная и в то же время ранимая, он предъявляет непомерные требования к бытию людей. В центр мира он ставит Солнце — источник света и совести, источник жизни. Стихи его музыкальны, в них журчание весенних ручьев и искрящиеся солнечные блики, брызги и пенящееся море, одухотворенность, грусть и светлая надежда — радость жизни:
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня. . . . . .
Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.
Недаром А. Блок в статье «О лирике» говорит: «Когда слушаешь Бальмонта — всегда слушаешь весну». Удивительны строки А. Белого:
Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия —
Безумствуй, сжигая меня!
Можно ли сказать об известном поэте И. Анненском проникновеннее, чем сказал о нем Н. Гумилев:
Был Иннокентий Анненский последний
Из царскосельских, лебедей. . .
Вот несколько «пленительных и странных» строк И. Анненского:
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя. . .
Не потому, что я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с ней не надо света.
Основная Тема сочинения творчества другого поэта «серебряного века» М. Кузмина,— любовь. «Любовь Кузмина — тихая, музыкальная, как бы лунная. Она вся — в трепете ласковых предчувствий, она — ожидание нежности»,— писал известный литературовед П Н. Медведев.
Моя душа в любви не кается —
Она светла и весела,
Какой покой ко мне спускается!
Зажглися звезды без числа.
И я стою перед лампадами,
Смотря на близкий милый лик.
Не властен лед над водопадами,
Любовных вод родник велик.
Поэзия Николая Гумилева «напоминает взрыв звезды, перед своим уничтожением ярко вспыхнувшей и пославшей поток света в окружающие ее пространства» (Вяч. Иванов). Ему был чужд «протестантский прибранный рай», он испытал и изведал многое, посетил далекие страны, был знаменит и, подойдя, как считал он сам, к «середине странствия земного», погиб в расцвете творческих сил. Увы, «поэты русские свершают жребий свой, не кончив песни лебединой» (Растопчина). Молодым людям, вступающим в жизнь, Н. Гумилев интересен прежде всего страстным желанием и, что удается далеко не каждому, умением преодолевать преграды, доказать себе и другим, что человек может достигнуть цели. Он был слаб физически — и стал силен, был неуверен в себе — и сумел утвердиться, был незнаем — и стал знаменитым Поэтом. Он считал, что
Быстрокрылых ведут капитаны —
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пъпъю затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь. . .
Неудивительно, что Н. Гумилев объединил вокруг себя 26 разных поэтов и встал во главе нового литературного направления 10—20 - х годов XX века — акмеизма: ведь «акме» в переложении с греческого — «высшая степень чего - либо, цвет, цветущая пора», а также, как писал Н.
СочинениеК. Бальмонт, Н. Гумилев, А. Ахматова
Красивое название "серебряный век" заставило меня обратиться к русской поэзии конца XIX - начала XX столетия. Этот удивительный мир поражает своей необычностью, оригинальностью. Человеку, воспитанному на стихах Пушкина, Лермонтова и Некрасова, непросто понять поэтику символистов, акмеистов и футуристов, их идеи, особенный, нетрадиционный взгляд на окружающую действительность и самого себя. Первым поэтом, открывшим мне неповторимый мир "серебряного века", стал К. Бальмонт. За удивительную музыкальность стиха его называли "Паганини русского стиха". Его произведения воспринимаются как слияние поэзии с музыкой, на стихах Бальмонта, как на нотах, можно ставить музыкальные знаки.
Я мечтою ловил уходящие тени, Уходящие тени погасавшего дня, Я на башню всходил, и дрожали ступени, И дрожали ступени под ногой у меня. Мечта, тени, угасавший день, попытка поймать то, что ушло, остановить время - эти образы помогают поэту выразить мысль о том, что бытие - это лишь тень, а значит, не нужно жалеть об оставленном и ждать будущего. По-моему, читая Бальмонта, убеждаешься в верности старой истины о том, что человек - это целый мир, который интересен сам по себе. В стихотворениях этого замечательного поэта все внимание сосредоточено на его собственной душе, которая не ищет контакта с окружающим. В его стихах передаются многообразные оттенки ощущений, переживаний, настроений лирического героя.
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Мое единое отечество -
Моя пустынная душа.
По-моему, вызов и бравада, звучащие в этих словах поэта, не могут скрыть его крайнего одиночества. Создается впечатление, что Бальмонт творит легенду о себе самом. Его часто упрекали в эгоцентризме, в восторженном отношении к самому себе, к своей неповторимости, избранности. "Не для меня законы, раз я гений", - писал Бальмонт. Но мне думается, что это высокомерие одиночки - только поза, роль, которую выбрал сам поэт и которую играл не всегда блестяще и убедительно. Ведь холодный, надменный эгоист, вознесшийся над толпой, никогда не смог бы написать таких глубоко человечных, выстраданных строк:
Я насмерть поражен
своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим.
Я неразрывен с этим мирозданьем,
Я создал мир со всем его страданьем,
Струя огонь, я гибну сам, как дым.
Поэзия Бальмонта по-прежнему жива. Она волнует своей эмоциональностью, одухотворенностью, радостью бытия.
Романтизм мировосприятия характерен для другого замечательного поэта "серебряного века" - Н. Гумилева. В отличие от Бальмонта Гумилев всячески стремится скрыть свой интимный мир за красочными экзотическими картинами, за "маской конквистадора". Очень трудно, а скорее всего, просто невозможно более или менее полно рассказать о стихах этого поэта. Ведь каждое его стихотворение открывает какую-то новую грань взглядов, настроений, видения мира. В одном он - певец отваги, риска, смелости. Его "Капитаны" - гимн мужественным людям, бросающим вызов судьбе и стихиям.
Быстрокрылых
ведут капитаны -
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пылью
затерянных хартий -
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.
Но вот энергичный, упругий ритм стиха неожиданно сменяется грустными элегическими строками:
Еще один ненужный
день,
Великолепный и ненужный!
Приди, ласкающая тень,
И душу смутную одень
Своею ризою жемчужной.
Стихотворение "Вечер" проникнуто настроением спокойной печали, сожалением о том, что только во сне является поэту "обетованная страна - давно оплаканное счастье". Но когда я думаю о Гумилеве, то в памяти всплывает прежде всего таинственное озеро Чад, на котором "изысканный бродит жираф". Почему такой странный, непривычный образ так трогает, завораживает? Это символ того чудесного, прекрасного и таинственного, в которое нужно верить.
Я знаю веселые
сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого
вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме
дождя.
И как я тебе
расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых
трав...
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере
Чад
Изысканный бродит жираф.
По-моему, в этом стихотворении содержится резкое неприятие той серой, однообразной, скудной чувствами и событиями действительности, в которой мы живем. Чтобы ощутить всю полноту и радость бытия, нужно самому создать мир, расцветить его яркими красками и звуками и, главное, поверить в его реальность. Но сделать это не под силу обычному человеку, который не может преодолеть свой скептицизм, рассудочность, рационализм. Такой человек духовно беден: он не способен увидеть и ощутить красоту.
К миру прекрасного нас приобщает и поэзия А. Ахматовой, хотя в ней нет экзотических картин, утонченности языка, изысканности стиля. Несмотря на открытую обыденность и предельную простоту языка, ее стихи поражают внутренней силой чувства и непосредственностью эмоций. При мысли о поэзии Ахматовой сразу приходит слово "любовь". Встречи и расставания, нежность и самоотверженность, рвущаяся из сердца радость и тихая грусть - все эти разнообразные оттенки любовного чувства я встретила на страницах ахматовских книг. Правда, любовь у поэтессы редко бывает счастливой. Она несет с собой печаль, бесприютность, трагедию. Но обратимся к стихам Ахматовой, которые гораздо лучше расскажут о любви.
Настоящую нежность
не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мои плечи и грудь в меха.
И напрасно слова
покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
Жгучая мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной, обостренное чувство фальши, разочарование в любимом человеке нашли свое выражение в этом небольшом стихотворении. Любовная лирика Ахматовой воспринимается как огромный роман, в котором переплетаются человеческие судьбы, отражаются все многообразные нюансы интимных отношений. Но чаще всего это рассказы о "таинственных невстречах", "несказанных речах", о ком-то "непришедшем", о чем-то невоплощенном. В стихотворении "Рыбак" развивается тема предчувствия, ожидания любви. Первое, еще детское чувство властно завладевает девочкой, "что ходит в город продавать камсу" .
Щеки бледны,
руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже
не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской.
Лирика Ахматовой раскрывает не только ее духовную жизнь. Она созвучна чувствам и переживаниям людей, жизнь которых осветила любовь, даря и радость, и грусть, и волнения, и страдания.
Поэзия "серебряного века" открыла мне неповторимый мир красоты, добра, гармонии. Она научила видеть прекрасное в обыденном и привычном, заставила прислушаться к себе и к людям. Благодаря знакомству с ней моя жизнь стала богаче и одухотвореннее. Я почувствовала себя первооткрывателем земли, где царит "союз волшебных звуков, чувств и дум".
Содержимое:
К. Бальмонт, Н. Гумилев, А. Ахматова
Красивое название «серебряный век» заставило меня обратиться к русской поэзии конца XIX — начала XX столетия. Этот удивительный мир поражает своей необычностью, оригинальностью. Человеку, воспитанному на стихах Пушкина, Лермонтова и Некрасова, непросто понять поэтику символистов, акмеистов и футуристов, их идеи, особенный, нетрадиционный взгляд на окружающую действительность и самого себя. Первым поэтом, открывшим мне неповторимый мир «серебряного века», стал К. Бальмонт. За удивительную музыкальность стиха его называли «Паганини русского стиха». Его произведения воспринимаются как слияние поэзии с музыкой, на стихах Бальмонта, как на нотах, можно ставить музыкальные знаки.
Я мечтою ловил уходящие тени, Уходящие тени погасавшего дня, Я на башню всходил, и дрожали ступени, И дрожали ступени под ногой у меня. Мечта, тени, угасавший день, попытка поймать то, что ушло, остановить время — эти образы помогают поэту выразить мысль о том, что бытие — это лишь тень, а значит, не нужно жалеть об оставленном и ждать будущего. По-моему, читая Бальмонта, убеждаешься в верности старой истины о том, что человек — это целый мир, который интересен сам по себе. В стихотворениях этого замечательного поэта все внимание сосредоточено на его собственной душе, которая не ищет контакта с окружающим. В его стихах передаются многообразные оттенки ощущений, переживаний, настроений лирического героя.
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Мое единое отечество —
Моя пустынная душа.
По-моему, вызов и бравада, звучащие в этих словах поэта, не могут скрыть его крайнего одиночества. Создается впечатление, что Бальмонт творит легенду о себе самом. Его часто упрекали в эгоцентризме, в восторженном отношении к самому себе, к своей неповторимости, избранности. «Не для меня законы, раз я гений», — писал Бальмонт. Но мне думается, что это высокомерие одиночки — только поза, роль, которую выбрал сам поэт и которую играл не всегда блестяще и убедительно. Ведь холодный, надменный эгоист, вознесшийся над толпой, никогда не смог бы написать таких глубоко человечных, выстраданных строк:
Я насмерть поражен своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим.
Я неразрывен с этим мирозданьем,
Я создал мир со всем его страданьем,
Струя огонь, я гибну сам, как дым.
Поэзия Бальмонта по-прежнему жива. Она волнует своей эмоциональностью, одухотворенностью, радостью бытия.
Романтизм мировосприятия характерен для другого замечательного поэта «серебряного века» — Н. Гумилева. В отличие от Бальмонта Гумилев всячески стремится скрыть свой интимный мир за красочными экзотическими картинами, за «маской конквистадора». Очень трудно, а скорее всего, просто невозможно более или менее полно рассказать о стихах этого поэта. Ведь каждое его стихотворение открывает какую-то новую грань взглядов, настроений, видения мира. В одном он — певец отваги, риска, смелости. Его «Капитаны» — гимн мужественным людям, бросающим вызов судьбе и стихиям.
Быстрокрылых ведут капитаны —
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пылью затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.
Но вот энергичный, упругий ритм стиха неожиданно сменяется грустными элегическими строками:
Еще один ненужный день,
Великолепный и ненужный!
Приди, ласкающая тень,
И душу смутную одень
Своею ризою жемчужной.
Стихотворение «Вечер» проникнуто настроением...
спокойной печали, сожалением о том, что только во сне является поэту «обетованная страна — давно оплаканное счастье». Но когда я думаю о Гумилеве, то в памяти всплывает прежде всего таинственное озеро Чад, на котором «изысканный бродит жираф». Почему такой странный, непривычный образ так трогает, завораживает? Это символ того чудесного, прекрасного и таинственного, в которое нужно верить.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
По-моему, в этом стихотворении содержится резкое неприятие той серой, однообразной, скудной чувствами и событиями действительности, в которой мы живем. Чтобы ощутить всю полноту и радость бытия, нужно самому создать мир, расцветить его яркими красками и звуками и, главное, поверить в его реальность. Но сделать это не под силу обычному человеку, который не может преодолеть свой скептицизм, рассудочность, рационализм. Такой человек духовно беден: он не способен увидеть и ощутить красоту.
К миру прекрасного нас приобщает и поэзия А. Ахматовой, хотя в ней нет экзотических картин, утонченности языка, изысканности стиля. Несмотря на открытую обыденность и предельную простоту языка, ее стихи поражают внутренней силой чувства и непосредственностью эмоций. При мысли о поэзии Ахматовой сразу приходит слово «любовь». Встречи и расставания, нежность и самоотверженность, рвущаяся из сердца радость и тихая грусть — все эти разнообразные оттенки любовного чувства я встретила на страницах ахматовских книг. Правда, любовь у поэтессы редко бывает счастливой. Она несет с собой печаль, бесприютность, трагедию. Но обратимся к стихам Ахматовой, которые гораздо лучше расскажут о любви.
Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мои плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
Жгучая мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной, обостренное чувство фальши, разочарование в любимом человеке нашли свое выражение в этом небольшом стихотворении. Любовная лирика Ахматовой воспринимается как огромный роман, в котором переплетаются человеческие судьбы, отражаются все многообразные нюансы интимных отношений. Но чаще всего это рассказы о «таинственных невстречах», «несказанных речах», о ком-то «непришедшем», о чем-то невоплощенном. В стихотворении «Рыбак» развивается тема предчувствия, ожидания любви. Первое, еще детское чувство властно завладевает девочкой, «что ходит в город продавать камсу».
Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской.
Лирика Ахматовой раскрывает не только ее духовную жизнь. Она созвучна чувствам и переживаниям людей, жизнь которых осветила любовь, даря и радость, и грусть, и волнения, и страдания.
Поэзия «серебряного века» открыла мне неповторимый мир красоты, добра, гармонии. Она научила видеть прекрасное в обыденном и привычном, заставила прислушаться к себе и к людям. Благодаря знакомству с ней моя жизнь стала богаче и одухотвореннее. Я почувствовала себя первооткрывателем земли, где царит «союз волшебных звуков, чувств и дум».
Мое открытие "серебряного века" русской поэзии
К. Бальмонт, Н. Гумилев, А. Ахматова (Примерный текст сочинения)
Красивое название "серебряный век" заставило меня обратиться к русской поэзии конца XIX - начала XX столетия. Этот удивительный мир поражает своей необычностью, оригинальностью. Человеку, воспитанному на стихах Пушкина, Лермонтова и Некрасова, непросто понять поэтику символистов, акмеистов и футуристов, их идеи, особенный, нетрадиционный взгляд на окружающую действительность и самого себя. Первым поэтом, открывшим мне неповторимый мир "серебряного века", стал К. Бальмонт. За удивительную музыкальность стиха его называли "Паганини русского стиха". Его произведения воспринимаются как слияние поэзии с музыкой, на стихах Бальмонта, как на нотах, можно ставить музыкальные знаки.
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
Мечта, тени, угасавший день, попытка поймать то, что ушло, остановить время - эти образы помогают поэту выразить мысль о том, что бытие - это лишь тень, а значит, не нужно жалеть об оставленном и ждать будущего. По-моему, читая Бальмонта, убеждаешься в верности старой истины о том, что человек - это целый мир, который интересен сам по себе. В стихотворениях этого замечательного поэта все внимание сосредоточено на его собственной душе, которая не ищет контакта с окружающим. В его стихах передаются многообразные оттенки ощущений, переживаний, настроений лирического героя.
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Мое единое отечество -
Моя пустынная душа.
По-моему, вызов и бравада, звучащие в этих словах поэта, не могут скрыть его крайнего одиночества. Создается впечатление, что Бальмонт творит легенду о себе самом. Его часто упрекали в эгоцентризме, в восторженном отношении к самому себе, к своей неповторимости, избранности. "Не для меня законы, раз я гений", - писал Бальмонт. Но мне думается, что это высокомерие одиночки - только поза, роль, которую выбрал сам поэт и которую играл не всегда блестяще и убедительно. Ведь холодный, надменный эгоист, вознесшийся над толпой, никогда не смог бы написать таких глубоко человечных, выстраданных строк:
Я насмерть поражен своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим.
Я неразрывен с этим мирозданьем,
Я создал мир со всем его страданьем,
Струя огонь, я гибну сам, как дым.
Поэзия Бальмонта по-прежнему жива. Она волнует своей эмоциональностью, одухотворенностью, радостью бытия.
Романтизм мировосприятия характерен для другого замечательного поэта "серебряного века" - Н. Гумилева. В отличие от Бальмонта Гумилев всячески стремится скрыть свой интимный мир за красочными экзотическими картинами, за "маской конквистадора". Очень трудно, а скорее всего, просто невозможно более или менее полно рассказать о стихах этого поэта. Ведь каждое его стихотворение открывает какую-то новую грань взглядов, настроений, видения мира. В одном он - певец отваги, риска, смелости. Его "Капитаны" - гимн мужественным людям, бросающим вызов судьбе и стихиям.
Быстрокрылых ведут капитаны -
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пылью затерянных хартий -
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.
Но вот энергичный, упругий ритм стиха неожиданно сменяется грустными элегическими строками:
Еще один ненужный день,
Великолепный и ненужный!
Приди, ласкающая тень,
И душу смутную одень
Своею ризою жемчужной.
Стихотворение "Вечер" проникнуто настроением спокойной печали, сожалением о том, что только во сне является поэту "обетованная страна - давно оплаканное счастье". Но когда я думаю о Гумилеве, то в памяти всплывает прежде всего таинственное озеро Чад, на котором "изысканный бродит жираф". Почему такой странный, непривычный образ так трогает, завораживает? Это символ того чудесного, прекрасного и таинственного, в которое нужно верить.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
По-моему, в этом стихотворении содержится резкое неприятие той серой, однообразной, скудной чувствами и событиями действительности, в которой мы живем. Чтобы ощутить всю полноту и радость бытия, нужно самому создать мир, расцветить его яркими красками и звуками и, главное, поверить в его реальность. Но сделать это не под силу обычному человеку, который не может преодолеть свой скептицизм, рассудочность, рационализм. Такой человек духовно беден: он не способен увидеть и ощутить красоту.
К миру прекрасного нас приобщает и поэзия А. Ахматовой, хотя в ней нет экзотических картин, утонченности языка, изысканности стиля. Несмотря на открытую обыденность и предельную простоту языка, ее стихи поражают внутренней силой чувства и непосредственностью эмоций. При мысли о поэзии Ахматовой сразу приходит слово "любовь". Встречи и расставания, нежность и самоотверженность, рвущаяся из сердца радость и тихая грусть - все эти разнообразные оттенки любовного чувства я встретила на страницах ахматовских книг. Правда, любовь у поэтессы редко бывает счастливой. Она несет с собой печаль, бесприютность, трагедию. Но обратимся к стихам Ахматовой, которые гораздо лучше расскажут о любви.
Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мои плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
Жгучая мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной, обостренное чувство фальши, разочарование в любимом человеке нашли свое выражение в этом небольшом стихотворении. Любовная лирика Ахматовой воспринимается как огромный роман, в котором переплетаются человеческие судьбы, отражаются все многообразные нюансы интимных отношений. Но чаще всего это рассказы о "таинственных невстречах", "несказанных речах", о ком-то "непришедшем", о чем-то невоплощенном. В стихотворении "Рыбак" развивается тема предчувствия, ожидания любви. Первое, еще детское чувство властно завладевает девочкой, "что ходит в город продавать камсу".
Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской.
Лирика Ахматовой раскрывает не только ее духовную жизнь. Она созвучна чувствам и переживаниям людей, жизнь которых осветила любовь, даря и радость, и грусть, и волнения, и страдания.
Поэзия "серебряного века" открыла мне неповторимый мир красоты, добра, гармонии. Она научила видеть прекрасное в обыденном и привычном, заставила прислушаться к себе и к людям. Благодаря знакомству с ней моя жизнь стала богаче и одухотвореннее. Я почувствовала себя первооткрывателем земли, где царит "союз волшебных звуков, чувств и дум".
Мое открытие "серебряного века" русской поэзии
К. Бальмонт, Н. Гумилев, А. Ахматова (Примерный текст сочинения)
Красивое название "серебряный век" заставило меня обратиться к русской поэзии конца XIX - начала XX столетия. Этот удивительный мир поражает своей необычностью, оригинальностью. Человеку, воспитанному на стихах Пушкина, Лермонтова и Некрасова, непросто понять поэтику символистов, акмеистов и футуристов, их идеи, особенный, нетрадиционный взгляд на окружающую действительность и самого себя. Первым поэтом, открывшим мне неповторимый мир "серебряного века", стал К. Бальмонт. За удивительную музыкальность стиха его называли "Паганини русского стиха". Его произведения воспринимаются как слияние поэзии с музыкой, на стихах Бальмонта, как на нотах, можно ставить музыкальные знаки.
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
Мечта, тени, угасавший день, попытка поймать то, что ушло, остановить время - эти образы помогают поэту выразить мысль о том, что бытие - это лишь тень, а значит, не нужно жалеть об оставленном и ждать будущего. По-моему, читая Бальмонта, убеждаешься в верности старой истины о том, что человек - это целый мир, который интересен сам по себе. В стихотворениях этого замечательного поэта все внимание сосредоточено на его собственной душе, которая не ищет контакта с окружающим. В его стихах передаются многообразные оттенки ощущений, переживаний, настроений лирического героя.
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Мое единое отечество -
Моя пустынная душа.
По-моему, вызов и бравада, звучащие в этих словах поэта, не могут скрыть его крайнего одиночества. Создается впечатление, что Бальмонт творит легенду о себе самом. Его часто упрекали в эгоцентризме, в восторженном отношении к самому себе, к своей неповторимости, избранности. "Не для меня законы, раз я гений", - писал Бальмонт. Но мне думается, что это высокомерие одиночки - только поза, роль, которую выбрал сам поэт и которую играл не всегда блестяще и убедительно. Ведь холодный, надменный эгоист, вознесшийся над толпой, никогда не смог бы написать таких глубоко человечных, выстраданных строк:
Я насмерть поражен своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим.
Я неразрывен с этим мирозданьем,
Я создал мир со всем его страданьем,
Струя огонь, я гибну сам, как дым.
Поэзия Бальмонта по-прежнему жива. Она волнует своей эмоциональностью, одухотворенностью, радостью бытия.
Романтизм мировосприятия характерен для другого замечательного поэта "серебряного века" - Н. Гумилева. В отличие от Бальмонта Гумилев всячески стремится скрыть свой интимный мир за красочными экзотическими картинами, за "маской конквистадора". Очень трудно, а скорее всего, просто невозможно более или менее полно рассказать о стихах этого поэта. Ведь каждое его стихотворение открывает какую-то новую грань взглядов, настроений, видения мира. В одном он - певец отваги, риска, смелости. Его "Капитаны" - гимн мужественным людям, бросающим вызов судьбе и стихиям.
Быстрокрылых ведут капитаны -
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пылью затерянных хартий -
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.
Но вот энергичный, упругий ритм стиха неожиданно сменяется грустными элегическими строками:
Еще один ненужный день,
Великолепный и ненужный!
Приди, ласкающая тень,
И душу смутную одень
Своею ризою жемчужной.
Стихотворение "Вечер" проникнуто настроением спокойной печали, сожалением о том, что только во сне является поэту "обетованная страна - давно оплаканное счастье". Но когда я думаю о Гумилеве, то в памяти всплывает прежде всего таинственное озеро Чад, на котором "изысканный бродит жираф". Почему такой странный, непривычный образ так трогает, завораживает? Это символ того чудесного, прекрасного и таинственного, в которое нужно верить.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
По-моему, в этом стихотворении содержится резкое неприятие той серой, однообразной, скудной чувствами и событиями действительности, в которой мы живем. Чтобы ощутить всю полноту и радость бытия, нужно самому создать мир, расцветить его яркими красками и звуками и, главное, поверить в его реальность. Но сделать это не под силу обычному человеку, который не может преодолеть свой скептицизм, рассудочность, рационализм. Такой человек духовно беден: он не способен увидеть и ощутить красоту.
К миру прекрасного нас приобщает и поэзия А. Ахматовой, хотя в ней нет экзотических картин, утонченности языка, изысканности стиля. Несмотря на открытую обыденность и предельную простоту языка, ее стихи поражают внутренней силой чувства и непосредственностью эмоций. При мысли о поэзии Ахматовой сразу приходит слово "любовь". Встречи и расставания, нежность и самоотверженность, рвущаяся из сердца радость и тихая грусть - все эти разнообразные оттенки любовного чувства я встретила на страницах ахматовских книг. Правда, любовь у поэтессы редко бывает счастливой. Она несет с собой печаль, бесприютность, трагедию. Но обратимся к стихам Ахматовой, которые гораздо лучше расскажут о любви.
Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мои плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
Жгучая мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной, обостренное чувство фальши, разочарование в любимом человеке нашли свое выражение в этом небольшом стихотворении. Любовная лирика Ахматовой воспринимается как огромный роман, в котором переплетаются человеческие судьбы, отражаются все многообразные нюансы интимных отношений. Но чаще всего это рассказы о "таинственных невстречах", "несказанных речах", о ком-то "непришедшем", о чем-то невоплощенном. В стихотворении "Рыбак" развивается тема предчувствия, ожидания любви. Первое, еще детское чувство властно завладевает девочкой, "что ходит в город продавать камсу".
Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской.
Лирика Ахматовой раскрывает не только ее духовную жизнь. Она созвучна чувствам и переживаниям людей, жизнь которых осветила любовь, даря и радость, и грусть, и волнения, и страдания.
Поэзия "серебряного века" открыла мне неповторимый мир красоты, добра, гармонии. Она научила видеть прекрасное в обыденном и привычном, заставила прислушаться к себе и к людям. Благодаря знакомству с ней моя жизнь стала богаче и одухотвореннее. Я почувствовала себя первооткрывателем земли, где царит "союз волшебных звуков, чувств и дум".
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.kostyor.ru/
Другие материалы
- Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина
- Анализ языковых средств объективации концепта "Город" в системе поэтических текстов поэзии Серебряного века
- Жизнь и судьба Игоря Васильевича Северянина в контексте "серебряного века"
- Развитие традиций русской классической школы XIX века в творчестве Анны Ахматовой
- «Московский текст» в русской поэзии ХХ в.: М.Цветаева и Б.Окуджава
Порождает утрату внутренней целостности личности. Феномен двойничества в культуре Серебряного века является одним из аспектов культурного сознания эпохи. Нужно сказать, что проследив эволюцию мотива двойничества в творчестве Сергея Есенина, мы на конкретном примере подтвердили тот факт, что...
Плане лексического выражения поэтами концепта город, понимания ими указанного концепта как характеристики национальной и мировой картины мира. 2. Концепт "город" в русской языковой картине мира (на материале поэзии "Серебряного века") В данной части дипломного сочинения...
Элементы. Более подходящие под понятие “футуризм”, роднящие русский футуризм с его западным собратом. 1.4. Эго-футуризм – детище Игоря Васильевича Северянина. Прежде чем говорить об этом течении, необходимо выделить в особую группу еще одну разновидность русского футуризма – “Эго- ...
Создававшиеся культурные ценности составляют золотой фонд нашей отечественной культуры. Живопись В живописи «серебряный век» продолжался вплоть до эмиграции из России плеяды выдающихся представителей абстрактного искусства (Ларионова, Гончаровой, Кандинского, Малевича, Татлина и др.). В этот...
Потаенно-духовной жизни. Глава 2. Традиции прозаиков русской классической школы 19 века в поэзии Анны Ахматовой § 1. Ахматова и Достоевский Еще в 1922 году Осип Мандельштам писал: "Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и богатство русского романа XIX века. Не было...
Поэт в 1967. III. Заключение. Судьбы поэтов складывались по-разному. Голоса некоторых из них еще долгое время слышались на Родине и зарубежом, но серебряный век подходил к концу. И куда девались все распри перед лицо народной трагедии! После смерти Александра Блока и расстрела Николая...
Подчеркнуть, что круг ее весьма узок. Естественно, нами были использованы работы общего характера по истории русской эмиграции, развитию литературы начала и первой половины ХХ в., однако непосредственно Георгию Иванову работ посвящено очень мало. Чуть лучше известны годы, проведенные ими в России, ...
а. Одновременно деятели серебряного века по-новому взглянули и на художественное наследие русской культуры. Другое увлечение этого времени, отразившееся и в литературе, и в живописи, и в поэзии, - искренний и глубокий интерес к славянской мифологии, к русскому фольклору. "Второе дыхание" ...
Битвы одного богатыря с целым вражеским войском, которое он бьет, будто траву косит. Такое сравнение чисто народное, оно могло возникнуть в поэтическом воображении крестьянина-труженика.) Его добрый конь да богатырския Испровещился языком человеческим: - Ай же славный богатырь святорусскии! Хоть...
О том, что Церковь была жива и вскоре доказала свою жизнеспособность. Все эти обострившиеся противоречия так или иначе отразились в литературе. По уже сложившейся традиции "рубеж веков" захватывает последнее десятилетие XIX века и период до революции 1917 года. Но 1890-е годы – это и XIX ...
Можно выделить различные грамматические и синтаксические способы построения сравнений. §1. Сравнительные обороты. И в поэзии, и в прозе М.И.Цветаевой сравнительные обороты чаще всего присоединяются союзами как: В шкафу - двухстворчатом, как храм... (70, т.2; 325) - .Я рояль трогаю, ...
Не суетитесь вы! Не в этом счастье… Александр Сергеич помнит про всех. Через целостный образ Москвы, отдельные московские мотивы и сюжеты в поэзии Цветаевой и Окуджавы становилось возможным масштабное художественное обобщение важнейших исторических и культурных эпох ХХ столетия, судеб их ключевых...
